Когда Марина Левкина услышала, что её муж — Владимир Левкин, солист легендарной группы «На-На» — больше не с ними, она не закричала. Не упала. Просто несколько раз переспросила: «Вы уверены?» — будто мозг отказался принять правду. Через несколько месяцев у неё начал пропадать слух. Не резко, не внезапно — как будто кто-то медленно выкручивал звуковой винт. Врачи подтвердили: потеря чувствительности к определённым частотам. И связывают это с тем, что произошло 17 ноября 2024 года — днём, когда Владимир Левкин ушёл из жизни в 59 лет.
«Мозг отключил слух, чтобы не принять правду»
Интервью, опубликованное NEWS.ru 12 августа 2025 года, звучит как исповедь. Марина, 38 лет, говорит, что не помнит, как прошли первые недели после смерти мужа. «Я ходила, готовила, разговаривала с дочкой — всё как обычно. Но внутри — пустота. Как будто я не та, кто была вчера». Она не стала скрывать: в марте 2025 года, в беседе с aif.ru, она расплакалась, сказав: «Я потеряла смысл жизни». Но добавила: «Жить всё равно надо».
Потеря слуха пришла позже. «Я была у отоларинголога. Сделали аудиограмму — и поняли: я не слышу некоторые звуки, особенно высокие. Как будто у меня в ушах тонкая плёнка». Врачи не нашли физиологических повреждений — ни воспалений, ни опухолей, ни травм. Только стресс. «Он сказал: ваше тело не выдержало. Это не психосоматика в плохом смысле. Это — защита. Мозг отключил часть слуха, чтобы не перегрузиться».
Жизнь с «На-На» с 11 лет
Марина впервые увидела Владимира Левкина в 11 лет — на концерте «На-На» в Оренбурге. «Я кричала так, что мама думала, я с ума сошла. И сказала: “Я выйду за него замуж”». И сдержала слово. Знакомство произошло в 2010 году — на встрече фан-клуба. Через два года, в 2012-м, они поженились. В том же году родилась дочь — Ника. Владимир, по её словам, мечтал о третьем ребёнке. «Он говорил: “Мы с тобой — как эти песни: неожиданные, яркие, с перебоями, но всегда в ритме”».
Владимир Левкин, родившийся 25 марта 1965 года, был одним из первых солистов группы, созданной продюсером Бари Алибасовым. Он боролся с лимфомой с 2003 года — почти 22 года. Несколько раз выходил в ремиссию, но в 2024 году пневмония, осложнённая раком, взяла верх. Его смерть стала шоком для семьи. «Мы думали, что он ещё год-два протянет. Он писал музыку до последнего дня. Последний альбом — он не хотел его публиковать. Говорил: “Пусть слушают, когда я уйду. И тогда поймут, что я не просто пел — я дышал”».
Последние слова и белые розы
После смерти Владимира Левкина Бари Алибасов прислал Марине букет белых роз. На открытке — короткая фраза: «Ваш папа всегда любил музыку». Марина хранит их в комнате, где висит портрет мужа. «Он не был звездой в классическом смысле. Не гонялся за телевизором. Его музыка — для тех, кто знает, что значит быть честным с собой».
Сейчас Марина живёт с двумя дочерьми — Никой и старшей, от первого брака. Она не возвращается на сцену, не даёт интервью — кроме тех, где говорит о слухе. «Мне не нужны новые песни. Мне нужно, чтобы люди поняли: стресс не просто “плохо на душе”. Он может отключить слух. Сердце — не метафора. Оно может уронить и ухо».
Что говорят врачи? Никто не знает
Отоларингологи подтверждают: психоэмоциональный шок может вызывать сенсоневральную тугоухость — особенно при резкой потере близкого человека. Это редко, но бывает. В медицинской литературе есть случаи — после смерти супруга, ребёнка, родителя. Симптомы: потеря слуха на высоких частотах, звон в ушах, ощущение «закупорки». Лечение — комплексное: слуховые аппараты, психотерапия, иногда медикаменты. Но восстановление — не гарантировано. «У Марину нет ни одного фактора, который бы объяснил потерю слуха физиологически. Только стресс. И он — мощный», — пояснил один из врачей, пожелавший остаться неизвестным.
Марина не ждёт чуда. «Я слышу голос Ники. Слышу, когда звонит телефон. Но музыку — почти не слышу. Даже его песни. Это больнее, чем всё остальное».
Frequently Asked Questions
Почему стресс может вызвать потерю слуха?
Психоэмоциональный шок активирует симпатическую нервную систему, что может вызвать спазм мелких сосудов во внутреннем ухе. Это нарушает кровоснабжение волосковых клеток, отвечающих за восприятие звуков. Особенно страдают частоты выше 4000 Гц — те, что нужны для понимания речи и музыки. Такое случается редко, но зафиксировано в клинических случаях после внезапной потери близких.
Могут ли лекарства или слуховые аппараты вернуть слух Марине?
Слуховые аппараты могут компенсировать потерю, но не восстановить повреждённые клетки. Медикаменты, вроде кортикостероидов, иногда помогают при острой фазе, но у Марину прошло уже более 9 месяцев — окно эффективности закрыто. Врачи говорят: восстановление возможно только при снижении уровня стресса, но для этого нужна не просто терапия, а переосмысление жизни — и это долгий путь.
Почему Владимир Левкин не публиковал последние песни?
По словам Марин, он считал эти треки «слишком личными» — как дневник. В них были мелодии, написанные во время химиотерапии, с текстами о страхе, надежде и любви. Он не хотел, чтобы их слушали как «последнее признание». «Он говорил: “Если люди услышат это, когда я уйду — они поймут, что я не ушёл. Я просто стал тише”».
Как общество реагирует на такие случаи?
В России редко обсуждают физические последствия горя. Люди говорят: «Держись», «Всё пройдёт», но не понимают, что стресс может вызвать реальные, измеримые повреждения. Марина — не первый случай, но один из немногих, кто открыто говорит об этом. Её история может изменить отношение — к психосоматике, к музыке как терапии, к тому, что горе — это не просто эмоция, а физиологический процесс.
