17 ноября 2025 года в Дакке Международный уголовный трибунал Бангладеш заочно приговорил к смертной казни бывшего премьер-министра страны Шейх Хасину — женщину, которая десятилетиями правила Бангладеш и стала символом как надежды, так и репрессий. Решение было вынесено после четырех месяцев слушаний, посвящённых подавлению Июльской революции 2024 года, когда студенческие протесты против квот на госработы превратились в национальное восстание. По данным ООН, в результате действий силовиков погибли 1 400 человек, включая 180 несовершеннолетних, а ещё 25 000 получили ранения. Трибунал признал Хасину виновной по пяти пунктам: от приказа использовать вертолёты и дроны для поиска протестующих до прямого указания на расстрелы в районах Дакки. В тот же день смертный приговор получили и два её ближайших соратника — бывший министр внутренних дел Асадуззаман Хан Камаль и экс-начальник полиции Чоудхури Абдулла Аль-Мамун, получивший пять лет тюрьмы за сокрытие доказательств.
Что произошло в июле 2024 года?
Всё началось с одного требования: отменить квоту, которая резервировала 30% государственных должностей для потомков участников войны за независимость. Студенты Университета Абу Саида вышли на улицы — и их сразу встретили пули. Потом — дроны, с которых велась разведка, вертолёты, бросавшие слезоточивый газ, и снайперы на крышах. Никто не ожидал, что это перерастёт в самое масштабное восстание за последние 30 лет. К концу июля, по данным местных правозащитников, в Дакке и других городах погибли сотни, тысячи были арестованы, а десятки исчезли без следа. Власти называли это «восстановлением порядка». Люди — «кровавой резней».
Почему трибунал вынес такой жёсткий приговор?
Судебная камера, возглавляемая судьёй Голамом Мортузой Мозумдером, работала в условиях, когда в зале сидели родственники погибших — мужчины в чёрных рубашках, женщины с фотографиями детей. Документы, представленные обвинением, были ужасающе детализированными: переписки Хасины с командованием, где она требовала «не оставлять ни одного активиста в живых», видеозаписи с дронов, показывающие, как силовики обстреливали толпы в районе Бангал-Базар. «Это не подавление протестов, — сказал один из прокуроров, — это систематическое уничтожение гражданского общества». Суд не стал разбираться в политических мотивах — он рассматривал только факты, подтверждённые международными организациями. Их вывод был однозначен: действия Хасины соответствовали определению преступлений против человечности по римскому статуту.
Где сейчас Шейх Хасина и почему Индия её не выдаёт?
С 5 августа 2024 года, сразу после падения её режима, Шейх Хасина бежала в Индию. Её принимают как бывшего лидера, но не как преступницу. Дели не отвечает на официальные запросы трибунала. Почему? Власти Индии опасаются, что выдача может спровоцировать массовые протесты среди бангладешских мигрантов — их более 10 миллионов на территории страны. Кроме того, Индия не признаёт юрисдикцию этого трибунала, считая его «политически инструментом новой власти». А Хасина, по словам её адвокатов, готова предстать только перед Международным уголовным судом в Гааге. «Я не боюсь суда, — говорила она в своём последнем заявлении, — я боюсь несправедливости». Но для многих в Бангладеш справедливость уже наступила — в зале суда, когда огласили приговор, раздались аплодисменты. Не потому что хотели смерти, а потому что ждали признания: «Мы не были просто толпой. Мы были людьми».
Что будет дальше?
Конфискация имущества Хасины и Камаля уже началась — в Дакке арестованы три особняка, два банка и пять компаний, связанных с их семейным бизнесом. Но сама Хасина, живущая под охраной в Индии, вряд ли когда-нибудь предстанет перед судом. Её приговор — скорее символ. Символ того, что даже самые могущественные не вне закона. Что даже если ты правил страной 15 лет, если ты приказал убивать студентов — тебя запомнят не как лидера, а как преступника. В Бангладеш уже говорят: «Хасина ушла, но её тень осталась». И теперь, в каждом новом поколении, студенты будут знать: не за квоты, а за права — боролись и умирали.
Как реагируют международные организации?
Правозащитники из Human Rights Watch и Amnesty International поддержали приговор, назвав его «историческим шагом к ответственности». Но в ООН предупредили: «Суд не может быть инструментом мести». Некоторые страны, включая США и Великобританию, заявили, что не признают трибунал как легитимный, поскольку он создан национальным правительством, а не международным сообществом. В то же время, Китай и Россия, которые долгие годы поддерживали Хасину, молчат. Это молчание — тоже ответ. Оно говорит: политика важнее правосудия. Но в Дакке, на улицах, где стоят мемориалы погибшим, никто не слушает дипломатов. Там слышат только голоса матерей, которые ждали 16 месяцев, чтобы услышать: «Ваш ребёнок не был просто статистикой».
Часто задаваемые вопросы
Почему Шейх Хасину приговорили именно к смертной казни, а не к тюремному сроку?
Суд посчитал, что масштаб убийств — 1 400 человек, включая сотни подростков — превышает любые смягчающие обстоятельства. По бангладешскому закону, преступления против человечности, особенно при наличии приказов о целенаправленном уничтожении граждан, караются только смертной казнью. Даже если бы Хасина предстала перед судом, шансы на помилование были бы минимальны — общественное мнение в стране однозначно: «Она не просто ошиблась — она убила».
Может ли Индия быть привлечена к ответственности за укрытие Хасины?
Нет, международное право не обязывает страны выдавать политических беженцев, если нет двустороннего договора об экстрадиции. Индия и Бангладеш не имеют такого соглашения для политических преступлений. Однако Дели рискует потерять репутацию как защитника прав человека — особенно после того, как МИД Бангладеш направил официальные протесты в ООН. Пока что Индия сохраняет дипломатическую нейтральность, но давление растёт.
Какие доказательства использовал трибунал, если Хасина не присутствовала?
Суд опирался на переписки с высшими чиновниками, видео с дронов, показания очевидцев и данные от международных организаций, включая ООН и Human Rights Watch. Также были представлены аудиозаписи, где Хасина даёт указания о «очистке районов от протестующих». Даже в отсутствие обвиняемой, бангладешское законодательство позволяет выносить приговоры заочно — если доказательства неоспоримы и процедура соблюдена. Это не редкость: так же поступали с Милошевичем и Саддамом Хусейном.
Что произойдёт с её семьёй и партией после приговора?
Её дочь, бывший министр и глава партии Бангладешская народная лига, была арестована в сентябре 2024 года и сейчас находится под стражей. Семья потеряла контроль над партией — она раскололась на фракции. Конфискованное имущество перешло в государственный фонд, который теперь финансирует программы помощи семьям погибших. Политическая система Бангладеш перезагружается: выборы намечены на 2026 год, и новая элита пытается построить легитимность на правосудии, а не на страхе.
